"МН": Нужна ли Россия Украине? [ Редагувати ]

Максим Артемьев, редактор отдела политики газеты "Независимое обозрение" - специально для "МН":

Похоже, Киев обогнал Москву по очень многим параметрам. В том числе - по уровню готовности к жизни в объединенной Европе.

За двенадцать постсоветских лет Украина постепенно исчезла из заголовков передовиц. Внимание российских политиков и СМИ переключилось на другие проблемы. Уже никто не вспоминает о драматических жестах и заявлениях первых месяцев и лет обретения соседкой-славянкой "самостийности". То Руцкой призывал буквально через неделю после подавления августовского путча к территориальным аннексиям, то мэр Лужков сражался с официальным Киевом - сперва за "российский" Крым, потом только за Севастополь, но даже ему это, видимо, надоело.

На Украину махнули рукой. С ее уходом свыклись, как свыкаются мучительно долго и больно с уходом любимого человека. В повестку дня теперь ставят вопрос о более тесной интеграции Киева и Москвы, надеясь хоть так "привязать и укрепить". Собственно говоря, и СНГ, и Единое экономическое пространство - из арсенала средств оставленного супруга, пытающегося вести хоть какое-то общее хозяйство с бывшей женой, надеясь, что она "одумается", что прожитые совместно годы и народившиеся дети перетянут чашу весов ее сомнений.

Но зададим провокационный вопрос: а нужна ли Россия Украине? Что можем мы дать нашим вчерашним "братьям"?

Боюсь, что ничего. Украине не нужна Россия. Ориентация на союз с последней способна лишь законсервировать оставшиеся от советских лет проблемы, затянуть выход Украины в глобальный клуб развитых демократических государств.

В чем больше всего нуждается сейчас Украина? В создании современных рыночных институтов, структурной перестройке экономики, построении гражданского общества, многопартийной демократии и правового государства. Может ли хоть чем-то помочь ей в этом Россия? Нет. Все образцы необходимого находятся не на востоке, а на западе - в расширяющейся единой Европе. Поэтому западный вектор поисков своего будущего для Украины естественен и понятен. Даже если брать модели и алгоритмы перехода от тоталитарного строя и командной экономики к демократии и рынку, то Россия - не лучший образец: реформы в Польше и Чехии, в Литве и Эстонии идут (во многом - уже прошли) куда успешнее и последовательнее.

Так что может дать Россия Украине? Пренебрежение человеческим достоинством? Подавление свободы слова? Демонстративное неуважение закона? Многовековые традиции рабства и раболепия? Привычку к грязи и свинству? Разгильдяйство и пьянство? Самое интересное, что даже этого Россия дать не может: все перечисленное имеется на Украине почти в той же мере, что и у нас. Даже наш бизнес, активно проникающий на Украину, несет с собой не лучшие традиции предпринимательской этики.

Более того: если в 1992 - 1993 гг. российские реформаторы ставили себе в заслугу, что по степени изменений Россия существенно опередила Украину, то сегодня - спустя десять лет - не все так очевидно. На Украине нет суперпрезидентского строя - такого, как в России (при этом РФ по определению - федерация, а Украина - унитарное государство, и мощная верховная власть скорее подходит Киеву, а не Москве). И парламент там не находится в столь униженном положении. На Украине есть мощная некоммунистическая оппозиция - влиятельная Соцпартия, альтернативная "красным", но ни в коей мере не управляемая администрацией Леонида Кучмы. Так что в плане продвижения к европейским стандартам Украина нас опередила.

Даже то, что губернаторы "у них" назначаются, а не избираются, на деле приводит к недопущению кадрового застоя: на Украине нет регионов, где глава сидел бы подряд десять лет. Через назначение во власть попадают люди с мышлением, отличным от традиционно чиновничьего: на Полтаву, например, недавно поставили банкира, в Кировоград - ректора вуза...

При этом на Украине не существует чрезмерной столичной централизации: валовой региональный продукт ряда областей существенно выше киевского. Даже названия самых влиятельных бизнес-групп - "донецкая", "днепропетровская", "харьковская", "львовская" - говорят сами за себя. В конце концов, срок службы в украинской армии - полтора года, и его хотят сократить до года, что тоже свидетельствует о многом.

Да и внешняя политика Украины куда более последовательна, чем российская. В Киеве есть министерство экономики и евроинтеграции, на интеграционном направлении работает специально назначенный заместитель министра иностранных дел. В отличие от нас - мечущихся от многополярности к поддержке мировой антитеррористической коалиции, от оси Москва - Дели - Пекин к евроазиатским идейкам, - Украина свой путь в цивилизованный мир обозначила четко. Что и доказывает ялтинская встреча "Украина - ЕС".

Россия же в своих отношениях с Украиной ведет себя крайне неуклюже. Чему служила яростная борьба с Ющенко в период парламентских выборов 2002 года? Что выиграет Россия от победы, например, Януковича? Кто бы ни пришел к власти в Киеве (типичный советский директор ВПК Леонид Кучма, победивший в 1994 году на волне пророссийских настроений, это убедительно доказал), он вынужден будет идти в Европу. Другое дело, насколько сознательно и последовательно новый украинский президент займется этим процессом.

Украина могла бы стать для России мостом в Европу, местом встречи западных технологий, культуры, менталитета и традиционно русских богатств - недр и души. Но для этого нам вначале надо научиться не переоценивать собственную значимость.

Нужна ли Украина России?

Дмитрий ФУРМАН, политолог

Ялтинский саммит - еще один сигнал того, что нам скоро предстоит ответить на вопрос: "Что нам делать с собой?"
Западные структуры расширяются скорее, чем можно было предполагать. ЕС "заглатывает" порцию стран и, не успев "переварить" ее и перестроиться, уже готовится к приему новой. На каждой следующей стадии расширения выросший и окрепший европейский организм может вобрать в себя все большие и все более "трудные для переваривания" куски. Да, сейчас трудно представить себе Украину членом ЕС. Но совсем недавно трудно было представить членами ЕС и НАТО страны Балтии. "Буферная зона" между Россией и западным миром стремительно исчезает.

Расширение это идет в какой-то мере даже помимо желания стран Запада. ЕС и НАТО - не те империи, что завоевывают новые территории сами. А те, на вход в которые вьется длинная очередь. Вступление в них не только выгодно, это - знак "зрелости". И в значительной мере расширение ЕС идет из-за невозможности отказать. Мало кого в Европе, допустим, радует перспектива принимать Турцию. Но Турция претерпела в европейской прихожей все возможные унижения, произвела глубочайшие реформы, чтобы привести свою систему в соответствие с европейскими требованиями. И ни у кого не хватит духа сказать: "Мусульман мы все равно не принимаем". Украина тоже всеми способами, включая "истерики", добивалась обещаний, полученных ею в Ялте.

Это "наступление" - не наступление на Россию, а просто расширение. И создание жесткой европейско-российской границы - тоже не политика, направленная на изоляцию России, в ходе которой введение реально значимых виз и экономических барьеров прикрывается мало что значащими заверениями в дружбе. Это просто другая сторона объединения. Объединение и есть создание общей границы. Уверения в дружбе могут быть совершенно искренними, но это ничего не меняет: граница все равно становится ближе и жестче.

Через 15 - 20 лет она совсем приблизится к России (еще вопрос, не будет ли эта граница проходить в районе Смоленска, ибо в случае падения Лукашенко интеграция Белоруссии в Европу может быть довольно быстрой). И тогда перед Западом встанет вопрос: надо ли прекращать расширение, признав эту границу "естественным" рубежом и определив России роль "буферной" зоны (между ЕС, Китаем и мусульманским миром), или все-таки взять курс еще и на Россию? Хоть эта интеграция, непредставимая сейчас, к этому времени будет несколько легче (Европа станет больше, а Россия - по населению - меньше, и подготовленность ее к интеграционным процессам несколько возрастет), все равно это будет задача неимоверной трудности. И особых стимулов взваливать ее решение на себя у ЕС не будет.

Тот же вопрос, только в другой форме - что нам делать с собой, - встанет перед нами. Для Европы перспектива России как буфера более приемлема, чем перспектива ее интеграции в ЕС: Россия-буфер не требует никаких усилий и расходов и не сулит никаких опасностей. Но для нас перспектива буфера, отгороженного от Европы (включая Киев) шенгенскими визами, очень печальна. Мы не так велики и "самодостаточны", как Китай, который может говорить с Европой и США "на равных" и интегрироваться не в западный мир, а вместе с ним - в единую мировую систему. А объединяться нам больше просто не с кем (объединение с Белоруссией и Казахстаном не только мало реально, но и влечет дополнительное закрепление за нами роли "буферной зоны"). Фактически для нас нет иного пути, как стучаться в европейские двери.

Но что значит стучаться? Дело ведь не просто в нашем желании (или нежелании) войти в Евросоюз, а ЕС, в свою очередь, - нас впустить. Европа может интегрировать новые страны лишь в том случае, если их организмы в принципе совместимы с европейским. Украина изначально была ближе к Европе по своей политической структуре, чем мы. Здесь ротация власти произошла уже в 1994 году. Но и она прошла - и еще пройдет в будущем - через острейшие политические кризисы, прямо связанные с выбором "геополитической" ориентации. Еще не оконченная на Украине (очевидно, все станет ясно на предстоящих президентских выборах) борьба между российской моделью безальтернативного президентства и европейской моделью правового государства с ротацией власти - это украинские мытарства на пути в Европу.

Россия при теперешнем строе, при котором совет семьи президента определяет, кто будет его преемником, а возможность победы оппозиции даже самой оппозиции в голову не приходит, - организм, идеально совместимый с ролью буферного образования, но абсолютно не совместимый со вступлением в ЕС. Поэтому и наш геополитический выбор не столь уж далекого будущего неотделим от внутриполитического выбора. Решить для себя, что мы хотим войти в Европу, - это решить, что мы хотим иметь другой строй. И очень вероятно, что кризисы нашей системы и нашего геополитического выбора наложатся во времени друг на друга.

Какую роль при этом может сыграть Украина? Если Украину, на пути в Европу и на пути ее внутренней демократизации постигнет неудача, это будет способствовать закреплению нашего теперешнего режима и нашей роли буфера (подобным образом и то, и другое было закреплено возникновением в Белоруссии режима Лукашенко). Но если у Украины все получится, для нас это будет мощным стимулом, чтобы идти следом.

Украина уходит. И пусть уходит, пусть прокладывает путь и показывает его нам. Может быть, нам относительно скоро снова придется встретиться - по ту сторону европейской границы.