Los Angeles Times: Сползание России к диктатуре [ Редагувати ]

Режим Путина подобен Веймарской Германии

В любительском смысле я русофил. Чтение "Войны и мира" в школьные годы убедило меня в том, что я буду изучать историю в университете. В 20 лет я был страстным поклонником Достоевского. И сегодня мало какое удовольствие сравнится для меня с чтением рассказов Чехова. А еще и музыка. На мой взгляд, пронзительный фортепианный квинтет Шостаковича навсегда останется лейтмотивом XX века.

Но всегда можно было любить Россию и ненавидеть Советский Союз. И сегодня можно любить Россию и ненавидеть то, что делает с ней Владимир Путин.

Я редко соглашаюсь с New York Times, но Николас Кристоф попал в точку. "Отправной момент, - написал он, - заключается в том, что Путин присосался к Западу. Он не трезвая версия Бориса Ельцина. Это скорее русифицированный Пиночет или Франко".

Верно, за исключением того, что Россия - не Чили и не Испания. Эти страны никогда не представляли серьезной угрозы для безопасности Запада. С Россией иначе. По оценке Goldman Sachs, по размеру ее экономика может к 2030 году превзойти экономику Британии и даже Германии. Она остается второй в мире ядерной сверхдержавой. Если правительство Путина действительно превращает ее в фашистский режим, параллели следует искать в другом месте.

В 1997 году я опубликовал научную статью, написанную в соавторстве с экспертом по российской экономике Бриджит Гранвиль и озаглавленную "Веймарская Германия и современная Россия". Я до сих пор помню, как один из лучших моих студентов, немец, поддразнивал меня за излишний пессимизм в момент, когда казалось, что экономическое оздоровление России набирает обороты. Мне пришлось напомнить ему, сколько времени понадобилось Веймарской республике, чтобы раствориться в диктатуре Адольфа Гитлера.

Родившаяся в 1919 году, после унизительного поражения Германии в Первой мировой войне, Веймарская республика пережила гиперинфляцию, иллюзорный бум, резкий спад, а затем, начиная с 1930 года, сползание к авторитарному правлению, достигшее кульминации в 1933 году, когда Гитлер был назначен канцлером. Всего - чуть менее 14 лет.

Родившаяся в 1991 году, после унизительного поражения СССР в холодной войне, нынешняя Российская Федерация пережила спад, гиперинфляцию, а сегодня благодаря высоким ценам на нефть наслаждается бумом. К авторитарному правлению она сползает постепенно со времени прихода Путина к власти в 1999 году. Достигнет ли оно кульминации через 14 лет, превратившись в полномасштабную диктатуру в 2005-м? Это представляется все более и более вероятным.

Власть Гитлера была консолидирована в 1933 году путем кастрации парламентских и федеральных институций. Путин уже сделал многое для ослабления российской Думы. Его последний замысел сводится к замене избранных региональных губернаторов кремлевскими назначенцами. По-видимому, российские судьи стоят следующими в плане того, что нацисты называли Gleichschaltung - "синхронизация".

Режим Гитлера опирался на пропаганду, нагнетаемую государственными СМИ, Путин уже контролирует три главных российских телеканала. Гитлер твердо верил в первичность государства перед экономикой. Систематичное разрушение Кремлем крупнейшей в стране нефтяной компании ЮКОС наводит на мысль, что Путин придерживается такой же точки зрения и что он, подобно Гитлеру, с подозрением относится к праву собственности и законности.

Произвол Гитлера сделал его правление смертельно опасным для многих немцев. Но угрозой для всего мира Гитлера сделало его желание расширить власть Германии за пределы ее границ. Путин и здесь отвечает всем требованиям. Спросите об этом Виктора Ющенко, кандидата в президенты Украины, отравление которого, как подозревают многие, было делом рук российских спецслужб.

И это не единственный пример попыток России вмешаться в дела бывших советских республик. Путин безуспешно выступал против кампании по избранию белорусского президента Александра Лукашенко на третий срок. Он враждебно отнесся к так называемой "революции роз" в Грузии, где на смену старому советскому автократу Эдуарду Шеварднадзе пришел прозападный Михаил Саакашвили.

Путин без колебаний разыгрывает сепаратистскую карту. Он побуждает Абхазию к отделению от Грузии. В Молдавии он выступает за автономию Приднестровского анклава.

Здесь сходство между нынешней Россией и Германией 1930-х годов становится разительным. Тогда Гитлер воспользовался возможностью говорить о больших немецких общинах в Чехословакии, Австрии и Польше, оправдывая свои территориальные притязания. Сегодня Кремль, если захочет, может играть в ту же игру с русскими меньшинствами в Казахстане (где русские составляют 30% населения), Латвии (чуть меньше 30%), Эстонии (28%), в Украине (17%), в Молдавии (13%) и Беларуси (11%). Где-то в этом списке, возможно, кроется Судетский кризис 2010 года.

Администрация Буша, по горло занятая Ираком, неохотно опирается на Путина. Временами кажется даже, что Белый дом готов согласиться с заявлениями Кремля о том, что жестокая пятилетняя война против чеченских сепаратистов является аналогом американской "войны с терроризмом".

Едва ли надо говорить о том, что задабривание диктаторов является стратегией, имеющей в истории мрачный послужной список. Однако Вашингтон должен действовать осмотрительно, тыкая Путина носом в провал его вмешательства в дела Украины, можно побудить к усилению диктаторских замашек.

Но параллель с Веймаром не радует. Сползание Германии к диктатуре было поэтапным: до Гитлера в Германии было три более или менее авторитарных канцлера, каждый из которых стремился ввести президентское правление.

Остается открытым вопрос, является ли Путин просто более успешной версией одного из них или полноценным российским фюрером. В любом случае он быстро становится столь же серьезной угрозой для безопасности Запада, как и для российской демократии.

Найэлл Фергюсон, профессор истории Гарвардского университета.